Редакторская колонка

...моя редакторская колонка, простите, философская. Честно говоря, меня давно тянет к этому предмету. В последнее время особенно. Слишком уж трудно без этой самой философии понять происходящее. А подходящих философов уровня, скажем,  Шопенгауэра, не говоря уже об Эммануиле Канте, нынче, как говорится, днем с огнем…

Вот и приходится самому искать на все объяснение…

Ну вот я, скажем, считаю, что все объяснил Владимир Владимирович. Но не тот, что вы подумали, а Маяковский. Ведь это он сказал: «Мы диалектику учили не по Гегелю…». То есть, учили бы по Гегелю, не произошло бы этой самой октябрьской катастрофы и всего, что за ней последовало.

Ну ладно, я не об этом. 

Хотя философами я действительно интересовался. Даже такими экстравагантными, как Николай Федоров, надевавший тулуп на голое тело. Впрочем, что я? Сам Л. Н. Толстой увлекся учением Федорова и даже подружился с ним…

Да, так о чем я?... О том, что прочитав учение Федорова о Всеобщем воскрешении, я, помню, сильно перевозбудился. И даже это свое перевозбуждение зарифмовал…

Было это, кстати, в самом начале восьмидесятых. Когда я еще не стеснялся рифмовать.

Вот этот опус…

Легкие строки

Всеобщее воскрешение есть полная
победа над пространством и временем... 
Н. Ф. Федоров

 

Философ утверждал сто лет назад, 
Что всех людей однажды воскресят. 

И по следам, что мы оставим тут, 
Нас всех когда-нибудь воссоздадут. 

Ну, словом, кто оставит в жизни след, 
Тот через бездну лет увидит свет. 

Вдруг это правда, и философ тот 
Все угадал, премудрый, наперед? 

И по тому, что здесь оставлю я, 
еня изымут из небытия! 

Без мистики, без чуждых нам идей 
Возьмут и сложат из простых частей, 

Потом легонько сердце мне качнут - 
И я от сна глубокого очнусь. 

Казалось бы, вполне научный факт. 
Но чувствую я, что-то здесь не так. 

Нет-нет, я верю в торжество наук! 
Иная мысль меня пронзила вдруг: 

Зачем я столько лет пишу стихи, 
Где от меня живого – ни строки? 

Ведь если вдруг, мой изучая след, 
Там кто-нибудь решит, что я поэт, 

Тогда восстанет под его рукой 
Не мой двойник, а кто-нибудь другой! 

А если буду я совсем не я, 
Узнают ли тогда меня друзья, 

Восставшие из праха? И признать 
Захочет ли меня родная мать? 

И эти два любимых мной лица 
Зажгутся ль счастьем, увидав отца? 

И не пройдет ли равнодушно та, 
Чья столько лет не вянет красота? 

И я останусь на века один – 
Не друг, не недруг, не отец, не сын?.. 

Нет, нет! Пока не поздно - шутки прочь! 
Я должен, должен сам себе помочь! 

Все сызнова! Былая жизнь не в счет! 
Я трезвый отдаю себе отчет, 

Что уж давно неправильно живу, 
Совсем не тем являясь, кем слыву. 

То, что хочу, совсем не говорю, 
А раз скажу – потом не повторю. 

Пишу не то, что хочется писать. 
Пляшу, когда не хочется плясать. 

Не там хожу, совсем не с тем дружу, 
Не то лелею, не над тем дрожу. 

Люблю. Но вдруг на том себя ловлю, 
Что не того, не ту совсем люблю. 

Ну как Он будет там меня лепить, 
Когда я здесь не тот, кем мог бы быть? 

Ах, сколько перепортит Он реторт, 
В досаде говоря: "Не тот, не тот!"... 

Ну хватит! Точка! Проще нужно жить, 
Чтоб в будущем могли тебя сложить 

В одно мгновенье!.. Впрочем, спору нет, 
Вполне возможно, это все и бред. 

И тот философ, что когда-то жил, 
Над всеми нами просто подшутил. 

3ачем?.. Неплохо б у него спросить. 
И спросим! Если сможем воскресить... 

 

1983 

Всего вам смешного!..