Поражает воображение пребывание в среде людей, спрашивающих друг друга при встрече: «Ты читал последнего меня?» 

Когда некоторые женщины говорят об умном, у меня возникает то же чувство, что и при виде моей кошки, пьющей из унитаза: вроде бы ничего противозаконного не происходит, но наблюдать это слегка неловко и немного противно. 

О. рассказывает, как обучала сына хорошим манерам. Типа, говорит, если в комнату входит женщина, а мужчина сидит – он должен встать. На что ребенок меланхолично спрашивает: «А если лежит – сесть?» Меня начинает мучить мысль о том, что должен сделать мужчина, если он стоит. 

Восьмое марта. Замечательное явление: все поздравления можно разделить на три категории:

«Поздравляю Вас с 8 Марта, если для Вас этот день что-то значит».

«Поздравляю Вас с 8 Марта, хотя для меня этот день ничего не значит».

«Поздравляю Вас с 8 Марта, хотя это поздравление ничего не значит». 

Чудесно. Не хватало только четвертого варианта: «Поздравляю Вас с 8 Марта, хотя Вы для меня ничего не значите»... 

Л. предложил пятый вариант поздравления с 8 Марта: «Поздравляю тебя, Леша, с 8 Марта. Ты хоть и не женщина, но б... порядочная...» 

Приятельница рассказывает: «Нет, с моим мужем положительно невозможно жить! Он же сам по себе существует совершенно! Вчера собирается ложиться спать. Я читаю на кухне. Проходит по всей квартире и гасит свет. В том числе и над моей головой. Направляется в спальню. Я, потрясенная, говорю ему из темноты: «Слушай, тебе не кажется, что ты что-то делаешь не так?» Он думает-думает, потом говорит: ах да! Подходит ко мне, целует и снова направляется в спальню!» 

К. сочинила программный стишок: 

Для чего у кошки хвостик? 
Я не знаю, я агностик.

Списала в метро рекламу чая, от которой дух захватывает и вера в человечество бьет ключом из меня: «Чай – это приятное без излишества, уникальное без дороговизны, это естественность и гармония, гостеприимство и миролюбие. Это бережливость, потому что учит находить комфорт в простом и скромном. Это «моральная геометрия», определяющая оптимальную форму сочетания личных интересов с интересами других». Ночью лежала и думала о последней фразе. Думаю до сих пор. 

Приятель говорит: «Вот действительно ни от чего зарекаться нельзя. Я, например, терпеть не могу политика А. И когда мои друзья несколько лет назад шли работать на А., я им говорил: «Делайте как знаете, но я бы никогда не подал А. ру­ки». Вздыхает и добавляет горестно: «И Бог меня за это наказал». Что же с ним сделал за это Бог? – в ужасе думаю я. Руку оторвал? Нет, вроде обе на месте. Дочь вы­шла замуж за политика А.? Нет, вроде ничего такого... «Через год, – наставительно говорит приятель, – политик А. предложил мне сделать для него кампанию за пять тысяч долларов... – и заканчивает с тяжелым вздохом: – И я не только подал ему руку, но и вылизал ему ж...».

Беседую на темы работы с крупной издательской конторой. Дошли до вопроса денег. «Ну, – говорит мне потенциальный начальник, – мне говорили, что вы очень дорогая девушка...» «Что вы, – говорю, – вас жестоко обманули. Я очень дешевая девушка. Я работник дорогой». Он откровенно приободрился. 

М. рассказала, что уже много месяцев мучается неким вопросом. Однажды она шла по улице и обогнала двух теток. Тетки явно обменивались на ходу кулинарными рецептами. М. услышала только последнюю фразу: «...и все это густо посыпать котлетами». И вот с тех самых пор...

Ребенок на Большой Никит­ской улице сел на мокрый асфальт и сказал изумленному отцу: «Детство кончилось. Я больше в сад не иду. Сам иди».